Решение

Судья Кадочникова Е.В. Дело № 22-1545

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Кострома 26 ноября 2010 года

Судебная коллегия по уголовным делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего - Кузьмина В.Н.

судей - Панова О.А. и Попова А.Е.

при секретарях Маковейчук О.Б. и Серовой И.В., рассмотрела в судебном заседании кассационное представление заместителя прокурора г. Костромы Кораблевой Н.В., кассационные жалобы осужденных - Батурина Н.В., Соколова Е.В., Сурикова А.Е., защитников - Смирнова А.В., Рябининой Т.М., Трубникова В.В., Шкуро В.В., Шкуро В.В. и Шиятого Н.Е. на приговор Свердловского районного суда г. Костромы от 9 августа 2010 года, которым,

БАТУРИН НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ, родившийся ФИО22, не судимый:

СОКОЛОВ ЕВГЕНИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ, родившийся ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>, <адрес>, не судимый,

СУРИКОВ АЛЕКСЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

осуждены каждый по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ к семи годам и шести месяцам лишения свободы, п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ к восьми годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно каждому назначено наказание в виде девяти лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором суда они признаны виновными в том, что совместно с другим лицом, дело в отношении которого, выделено в отдельное производство, договорились о похищении ФИО14.

18 августа 1999 года они с применением насилия, выразившегося в нанесении ударов руками и ногами по различным частям тела потерпевшему, а так же угрожая ему огнестрельным оружием, поместили в автомашину, где вновь применили насилие, требуя сообщить им сведения о похищенных и важных для них документов. Совместно они вывезли ФИО14 в лесной массив Костромского района, где удерживали и совместно нанесли потерпевшему множественные удары руками, ногами, оружием по различным частям тела причинив тяжкий вред здоровью.

Преступления совершены в г. Костроме и Костромском районе Костромской области при обстоятельствах подробно изложенных в приговоре.

Заслушав доклад судьи Панова О.А., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание приговора, мотивы кассационных представлений и жалоб, заслушав объяснения осужденных - Батурина Н.В., Соколова Е.В., Сурикова А.Е., защитников - Смирнова А.В., Рябинину Т.М., Чернова А.В., Шкуро В.В., Шкуро В.В. и Шиятого Н.Е., поддержавших доводы жалоб, прокурора Кудряшову А.В., поддержавшую доводы дополнительного представления об изменении приговора, судебная коллегия

установила:

в кассационном представлении и.о. прокурора г. Костромы Кораблева Н.В. просит приговор суда отменить в связи с чрезмерной мягкостью назначенного осужденным наказания, мотивируя тем, что преступления осужденными совершены в общественном месте, в светлое время суток, в присутствии граждан, а это свидетельствует о дерзости совершенного преступления. Жестокое избиение потерпевшего свидетельствовало о намерении осужденных его убить, а характеризующий материал на них, при этом в представлении не указан какой именно, свидетельствует об их повышенной общественной опасности.

В дополнительном представлении прокурор просит приговор суда изменить, исключить осуждение по п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ, а производство по делу прекратить за отсутствием в их действиях состава преступления.

В кассационных жалобах, основных и дополнительных, осужденные и их защитники, с учетом доводов приведенных ими в суде кассационной инстанции, считают приговор суда незаконным по следующим основаниям:

- дело рассмотрено ненадлежащим судом, поскольку преступления совершены на территории Костромского района Костромской области. Согласно обвинению действия осужденных, связанные с похищением потерпевшего, хотя и начаты в одном месте, но продолжились и закончились, в том числе связанные с квалифицирующими признаками состава преступления, на территории входящей в юрисдикцию Костромского районного суда.

Подсудность уголовного дела ранее была определена, уголовное дело направлялось в Свердловский районный суд г. Костромы. Постановлением судьи (т. 4 л.д. 110-111) от 20 июля 2000 года оно было возвращено прокурору в связи с неправильным определением подсудности.

Председатель Костромского областного суда согласился с определенной судом подсудностью и письмом от 4 августа 2000 года (том 4 л.д. 112), направил дело по подсудности в Костромской районный суд, где оно было принято по подсудности к производству и рассматривалось по существу длительное время, после чего возвращено прокурору для производства дополнительного расследования.

После дополнительного расследования квалификация обвинения не изменилась, подсудимые остались прежние, ни кто из подсудимых не давал согласие на изменение подсудности и на рассмотрение дела Свердловским районным судом г. Костромы.

Постановления судов, в том числе и решение председателя Костромского областного суда, которыми подсудность определена, не отменялись, они продолжают свое действие, в связи с чем, после доследования уголовное дело подлежало направлению в тот же суд, поскольку споры о подсудности недопустимы.

- при производстве дополнительного расследования были нарушены права осужденных, так как в нарушении уголовно-процессуального закона, действовавшего на момент начала производства по делу в ноябре 2008 года, позиций Конституционного Суда РФ, изложенных в Постановлении от 8 декабря 2003 года № 18-П, органами предварительного расследования принимались меры к восполнению неполноты предварительного расследования, установлению новых, ухудшающих подсудимых фактических обстоятельств, ранее предъявленное обвинение было дополнено новыми обстоятельствами.

В ходе предварительного расследования по тем же обстоятельствам было незаконно возбуждено уголовное дело и предъявлено новое обвинение по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ, что существенно ухудшало положение обвиняемых.

Затем обвинение вновь было перепредъявлено, но оно существенно отличается от ранее предъявленного, что ухудшало положение обвиняемых и являлось недопустимым.

Нарушения закона, допущенные органами предварительного расследования, суд не устранил, а доводы стороны защиты в этой части немотивированно отверг.

В ходе предварительного расследования, после формулирования обвинения в окончательном виде и его предъявления, следователь вынес постановление (том 3 л.д. 194-195) в котором принял решение об отсутствии в действиях обвиняемых ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК ПФ.

Данное постановление отменено прокурором г. Костромы (том 4 л.д. 105-106), а дело направлено для производства дополнительного расследования.

Прокурор Костромской области постановление прокурора г. Костромы отменил (том 4 л.д.107-108), признав, что следователь правильно квалифицировал действия обвиняемых, а оснований для предъявления обвинения по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ, не имеется.

При возобновлении производства по делу постановление следователя отменено, возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ, тогда как постановление вышестоящего должностного лица, по этим же обстоятельствам, не отменено, оно действует, что исключало возможность возбуждения уголовного дела и производство предварительного расследования.

- по мнению защитников, суд не был беспристрастен и справедлив, он выступал на стороне обвинения, без приведения мотивов отклонял заявленные стороной защиты ходатайства, свой кабинет предоставлял прокурору, где пила чай, хранила его форму и дела.

До вынесения приговора подсудимый Соколов высказал сомнения в объективности суда и законности принятия решения. После провозглашения приговора председательствующий обратился с заявлением в Следственный комитет, полагая, что допущенные Соколовым высказывания образуют клевету, то есть преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 298 УК РФ. В возбуждении уголовного дела 4 сентября 2010 года отказано, за отсутствием в действиях Соколова состава преступления.

Осужденный Соколов и защитники полагают, что судья, при составлении приговора, не был беспристрастен и справедлив, так как считал что в отношении него совершено преступление.

Приговор постановлен с нарушением закона, так как вынесен от имени Российской Федерации не судом, а судьей.

Защитник Шиятый указывает на незаконные действия председательствующего, который допускал его унижения, называя не защитником, как это предусмотрено УПК РФ, а иным лицом, осуществляющим защиту подсудимого Соколова.

- осужденный Соколов не был ознакомлен с материалами дела, чем допущено нарушение его права на защиту.

- ФИО18, мать потерпевшего, незаконно признана представителем потерпевшего, от действий осужденных ФИО18 не скончался, сведений о его смерти в деле нет.

Показания ФИО14 не последовательны и противоречивы, подлежали критической оценке.

В первоначальных показаниях, она утверждала, что сына похитили четыре неизвестных ему, сыну, сотрудника охранной фирмы. В последующем она показания изменила и указала на подсудимых (кроме Сурикова), как на лиц совершивших преступление, однако узнать это она от сына не могла, поскольку он пропал в 2002 году, и с ним она больше не виделась.

Судебное заседание длилось длительное время, справка о состоянии здоровья ФИО14 датирована январем 2010 года. К моменту окончания судебного следствия (август 2010 года), ее состояние могло измениться, и она могла участвовать в судебном заседании.

Необоснованный отказ суда в обеспечении явки потерпевшей, отсутствие её в судебном заседании, лишило сторону защиты возможности в её допросе, чем были нарушены их права, в том числе и право на справедливое судебное разбирательство.

В ходе предварительного расследования ходатайство стороны защиты о проведении с потерпевшей очных ставок следователем необоснованно отклонено и они не имели возможности ее допросить на тех же условиях, что и сторона обвинения.

Поскольку участие потерпевшей в судебном заседании не исключалось, то принятое судом решение об оглашении данных ею в ходе предварительного расследования показаний, принято с нарушением закона, а ее показания, как оглашенные с нарушением закона, являются недопустимыми и подлежат исключению.

При оценке показаний ФИО14 суд не учел ее психическое заболевание, она состояла на учете в психоневрологическом диспансере, неоднократно лечилась. Психическое состояние потерпевшей подробно описано специалистом, экспертом психиатром ФИО23 Его выводы стороной обвинения не опровергнуты, в связи с чем, имелись основания для назначения судебно-психиатрической экспертизы, в проведении которой стороне защиты было необоснованно отказано.

Из показаний специалиста следует, что он общался с ФИО14, которая воспоминает о прошедшем только с помощью сделанных ею записей.

Специалист, свидетели ФИО19 и ФИО20 подтвердили склонность ФИО14 к фантазированию.

- показания потерпевшего ФИО14 оглашены с нарушением ст. ст. 240 и 281 УПК РФ и ст. 6 Европейской Конвенции по правам человека. В судебном заседании он не участвовал, сведениями о его смерти суд не располагал, а признание его судом без вести пропавшим, не является основанием для оглашения показаний.

Судебное разбирательство было несправедливым, поскольку сторона защиты была лишена возможности его допросить и выяснить, говорил ли он матери и свидетелю ФИО24 о том, кто и при каких обстоятельствах совершил в отношении его преступление.

Потерпевший ФИО18, в ходе предварительного расследования, в первоначальных показаниях, не указывал на осужденных, как на лиц совершивших преступление.

В последующем он показания изменил, однако от них сразу отказался, о чем письменно заявил прокурору (том 3 л.д. 125), сообщив, что на него было оказано воздействие сотрудниками УФСБ, которые с целью получения «нужных» для них показаний, применили к нему незаконные методы, он под принуждением и в наручниках доставлен к следователю и допрошен в отсутствии имевшегося у него представителя.

Адвокат Медников, представитель ФИО14, подтвердил, что органами предварительного расследования на ФИО14 было оказано воздействие с целью изменения показаний.

Сторона защиты полагает, что ФИО18 не знал, кто совершил преступление, он не желал менять показания, а органы предварительного расследования, в отсутствии адвоката, заведомо не извещавшегося о проведении следственных действий с ФИО18, имели возможность и оказали на него давление, в результате которого он изменил показания и оговорил осужденных.

При оценке показаний ФИО14 суд не учел показания следователя ФИО25 о том, что он, вместо установления истины по делу, вместе с ФИО18 и сотрудниками УФСБ написали сценарий его допроса, а так же, то, что ФИО14 было выгодно вначале дать показания, а затем от них отказаться, так как он имел личный интерес, то опасался осужденных, то нет, заручившись поддержкой «криминальных авторитетов» (том 4 л.д. 212 - 214, 215).

Стороны защиты считает, что следовало критически оценить показания следователя ФИО26 и сотрудников УФСБ - ФИО27 о том, что инсценировка доставления ФИО14 на допрос в наручниках, дача им показаний якобы под давлением, были организованы по его просьбе. Указанные следователем и сотрудниками УФСБ обстоятельства, надуманны, им ранее ни обвинение, ни суд не поверили, при отсутствии других доказательств, используя незначительный повод, уголовное дело незаконно было направлено для производства предварительного расследования с тем условием, что более оно в суд не вернется. В последующем так оно и произошло, органы предварительного расследования не стали выполнять указания суда, уголовное дело в отношении осужденных прекратили по реабилитирующим основаниям.

При оценке показаний потерпевшего ФИО14 небыли приняты во внимание показания свидетелей ФИО5 и ФИО20, сожительниц последнего, о том, что он выдумщик, фантазер, любил приврать, со слов последнего его избивали не подсудимые.

Суд не в полной мере принял во внимание то, что ФИО18 лечился в 1998 году в Костромской областной психиатрической больнице с диагнозом психопатия истеровозбудимого типа (том 3 л.д. 92-93), наследственность у него отягощена (том 3 л.д. 100), в момент совершения преступления он находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. При поступлении его в больницу в крови обнаружено 5,0 % алкоголя, что соответствовало тяжелой степени алкогольного опьянения, а на момент совершения преступления, эта концентрация была еще выше.

Сотрудник милиции свидетель ФИО28 осмотревший место преступления сразу после обнаружения ФИО14, а в последующем сам ФИО18, следователь ФИО29 и сотрудники УФСБ следов преступления не обнаружили, пули и гильзы не найдены, яма, в которую якобы был помещен потерпевший, не найдена. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что сторона обвинения объективно не смогла подтвердить показания ФИО14 об обстоятельствах указанного в отношении него преступления.

- к моменту возобновления производства по делу 29 марта 2000 года срок следствия составлял 7 месяцев (том 2 л.д. 179-180). В нарушении действовавшего уголовно-процессуального законодательства ч. 2 ст. 133 УПК РСФСР, позиций Конституционного суда РФ, изложенных в Определениях от 17 октября 2006 г. № 418 и 420, от 25 декабря 2008 г. № 962, вопреки предоставленным полномочиям, срок предварительного расследования на один месяц, а всего до 8 месяцев, был установлен прокурором города Костромы.

В этот период был допрошен потерпевший ФИО18, который дал оспариваемые показания, между ним и обвиняемыми проведены очные ставки, иные следственные действия, все они, как полученные с нарушением закона, являются недопустимыми доказательствами и подлежат исключению.

- у подсудимых не было мотивов и цели для совершения преступления. Осужденные потерпевшего и свидетеля ФИО30 не знали, знакомы с ними небыли. В случае доказанности вины подсудимых, то они добровольно освободили ФИО14 и подлежали освобождению от уголовной ответственности согласно примечанию к ст. 126 УК РФ.

Суд, признав доказанным совершение осужденными похищение потерпевшего с целью причинения тяжкого вреда здоровью, ошибочно квалифицировал их действия по совокупности преступлений, так как причинение тяжкого вреда охватывается п. «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ и дополнительной квалификации не требовало.

Суд квалифицировал действия осужденных по уголовному закону в редакции от 1996 года, тем самым, признав, что осужденные совершили тяжкое преступление, так как санкция ч. 2 ст. 126 УК РФ, в редакции от 1996 года, предусматривала наказание от 5 до 10 лет лишения свободы. Поскольку с момента совершения преступления до вынесения приговора прошло более 10 лет, то в соответствии со ст. 78 УК РФ они подлежали освобождению от наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

- свидетель ФИО2, допрошенная сразу после происшедшего, показала, что она не сможет никого узнать (т. 13-14). В последующем подтвердила показания и указала, что у нее плохая память и прошло много времени. Спустя девять лет свидетель указывает на то, что ей якобы угрожали, однако эти обстоятельства следствие не проверяет, лицо, угрожавшее свидетелю, не устанавливается.

Суд не учел показания ФИО2 о том, что она злоупотребляла спиртным, на допросах была пьяна, что подтверждается видеозаписью ее допроса. В суде свидетель показала, что ничего не помнит, а оспариваемые показания, она не читала.

- в первоначальных показаниях свидетель ФИО31 с уверенностью не могла опознать никого, оружие не видела (том 1 л.д.9, 53, том 4 л.д. 137, 212). В последующем следователь исказил ее показания, неправильно их записал, свидетель была на 5 месяце беременности, обстоятельства не помнила, давала предположительные ответы, уверена ни в чем не была, о чем показала в судебном заседании (том 9 л.д. 207).

Суд оставил без оценки ее показания (том 9 л.д. 206) о том, что об обстоятельствах происшедшего ей рассказал следователь, так как она вообще ничего не помнила, следователь «переформулировал, то, что она ему говорила», свои показания не читала.

Суд оставил без оценки, что свидетели ФИО2 и ФИО32 перед проведением допросов вызывались оперативными работниками, которые с ними проводили беседы, задавали наводящие вопросы, отдельного поручения от следователя на совершение этих действий не имели.

Сотрудники УФСБ ФИО33 и др. являются заинтересованными лицами, именно к их показаниям суду следовало относиться критически.

Следователь ФИО34 подтвердил, что опознание ФИО35 проведено с нарушением уголовно-процессуального закона (том 4 л.д. 216).

Ходатайство стороны защиты, о признании протоколов опознания недопустимым доказательством, судом необоснованно отклонено. УПК РСФСР, и УПК РФ не предусматривали и не предусматривают возможность проведения опознания по видеозаписи. Свидетель ФИО36 перед опознанием не была допрошена о приметах и особенностях лиц, по которым сможет провести опознание, об ответственности по ст. 307 и 308 УК РФ, не предупреждалась.

- при опознании и осмотре автомашины в качестве понятых были приглашены сотрудники УВД, в силу должностного положения они являются заинтересованными лицами, и их участие в проведении следственных действий исключалось.

Свидетели ФИО37 показали, что осмотр автомашины имел место днем, тогда как в протоколе указано 0.30.

- свидетели ФИО38 не указывали на осужденных, как на лиц совершивших преступление, а свидетель ФИО39 (он управлял автомашиной), показал, что преступление совершили не осужденные, а иные лица.

- свидетель ФИО40 в 2002 году дал показания о том, что со слов ФИО14 на него правоохранительными органами оказывалось давление с целью дачи показаний в отношении осужденных, которые небыли причастны к совершению преступления. В последующем свидетель показания изменил, однако сразу обратился с заявлением в прокуратуру о том, что к нему были применены незаконные методы в результате которых он оговорил обвиняемых.

По утверждению стороны защиты свидетель ФИО41 дал показания в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается видеозаписью протокола его, а так же показаниями свидетелей, справкой о прохождении лечения.

Протокол допроса свидетеля составлен с нарушением, показания свидетеля искажены, подпись выполнена не ФИО42, а в назначении почерковедческой экспертизы, суд необоснованно отказал.

Надлежащей оценки указанным обстоятельствам суд не дал и без надлежащей проверки необоснованно признал допустимыми, однако от них свидетель ФИО43 отказался в судебном заседании.

- судебно-медицинская экспертиза, по определению степени тяжести телесных повреждений ФИО44 проведена неполно, не исследован механизм получения травмы груди. Потерпевший был сильно пьян, эксперты не исключают возможность причинения им себе вреда при падениях.

По заключению экспертов переломы ребер, без пневмоторакса, относятся к вреду здоровья средней тяжести.

Из показаний ФИО14 следует, что он, выходя из леса, неоднократно падал, терял сознание, что могло привести к образованию пневмоторакса и не находится в прямой причинно-следственной связи с полученными телесными повреждениями.

Суд необоснованно взял за основу показания эксперта ФИО45 о механизме травмы грудной клетки, ее выводы противоречат ранее сделанным выводам в заключении, а так же показаниям экспертов ФИО46, сомневаться в компетентности которых оснований не имеется.

Имеющиеся сомнения стороной обвинения не устранены и должны толковаться в пользу осужденных, что исключало их осуждение по ст. 111 УК РФ.

- ружье и чехол, осмотренные в судебном заседании, не соответствуют номеру ружья и цвету чехла, указанным в протоколе осмотра.

Суду небыли представлены паспорт, ерш, пенал с инструментом, тетрадный листок с записями, они не исследовались, это свидетельствует о том, что представленные на исследование эксперту и в суд ружье, не является тем, которое было изъято при осмотре автомашины.

- по мнению защитника Рябининой Т.М. в нарушении ст. 35 УК РФ, суд не указал, в чем именно выразилась роль Сурикова в совершении преступлений.

- действия осужденных суд ошибочно квалифицированы по ст. 126 УК РФ, поскольку цели похищения, перемещения и последующего удержания у них небыло, а из показаний ФИО14 не следует, что в лесу к нему применялось насилие с целью возвращения документов.

В предъявленном осужденным обвинении, не указаны мотив и цель помещения потерпевшего в автомобиль и перемещения в лесной массив, не указана цель на удержание ФИО14, что так же исключает осуждение по ст. 126 УК РФ.

Суд не мог восполнить пробел органов предварительного расследования и сам указать мотивы и цель преступления, чем нарушил требования ст.ст. 15 и 252 УПК РФ.

При доказанности действий осужденных их следовало правильно квалифицировать по ст. 330 УК РФ.

- по мнению защитников не все версии проверены, не все обстоятельства установлены, показания осужденных, о своей непричастности к преступлению, не проверены, надлежащая оценка им не дана.

Алиби осужденных стороной обвинения не опровергнуто, оснований для сомнений в достоверности даваемых свидетелями показаний, не имеется. Свидетели защиты были допрошены наравне со свидетелями обвинения, каждый из них предупреждался об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, нарушений УПК РФ не допущено. Проживание свидетелей в одном поселке с Соколовым является объективным обстоятельством и не свидетельствует об их заинтересованности.

Потерпевший был обнаружен на проезжей части дороги, рядом находились неизвестные женщины, они говорили о машине, которая установлена не была. Сожительница ФИО14 сообщила об угрозах убийством со стороны племянника, а свидетель ФИО20 показала, что на потерпевшего было совершено нападение в 2001 году, эти факты имели существенное значение и остались не проверенными.

- адвокаты Шкуро В.В. и Шкуро В.В. полагают, что Соколову назначено чрезмерно суровое наказание, поскольку с момента совершения преступления прошло более 10 лет, за это время Соколов не совершал правонарушений, закончил ВУЗ, получил специальность, женат, имеет несовершеннолетнего ребенка, родители-инвалиды, занимался общественно полезным трудом.

- адвокат Чернов А.В. указывает на то, что Батурин женат, на его иждивении находится малолетний ребенок, жена не работает, он помогает престарелым родителям, характеризуется по месту работы и жительства положительно.

- по мнению защитника Шиятова суд незаконно отказал в удовлетворении ходатайств об отводе председательствующего и направлении жалоб об отводе в вышестоящий суд. Считает, что дело в отношении осужденных сфабриковано, а в вызове лиц, которые это сделали, необоснованно отказано.

В возражениях на кассационное представление защитник Шиятый считает доводы представления необоснованными.

Проверив материалы дела, обсудив доводы представлений и жалоб, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим изменению в связи с неправильным применением уголовного закона, подлежащего применению и несправедливостью назначенного наказания.

Суд правильно установил фактические обстоятельства и обоснованно пришел к выводу о виновности осужденных в совершенных преступлениях, обосновав свой вывод доказательствами, исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре.

В соответствии с ст. 4 УК РФ при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено настоящим Кодексом. Уголовное дело вновь закончено производством и направлено в суд в 2009 году, на этом основании подсудность уголовного дела была определена УПК РФ, а не УПК РСФСР.

В соответствии с ч. 3 ст. 32 УПК РФ, если преступления совершены в разных местах, то уголовное дело рассматривается судом, юрисдикция которого распространяется на то место, где совершено большинство расследованных по данному уголовному делу преступлений или совершено наиболее тяжкое из них.

Похищение человека является оконченным преступлением в момент фактического захвата потерпевшего. Исходя из этого, квалифицирующие обстоятельства, предусмотренные ч. 2 ст. 126 УК РФ, относятся исключительно к процессу похищения (захвата) человека, значительно повышая общественную опасность данного преступления.

Поскольку захват потерпевшего имел место на территории юрисдикции Свердловского районного суда г. Костромы, а санкция за данное преступление предусматривает более строгое наказание, чем ч. 3 ст. 111 УК РФ, то есть является более тяжким преступлением, в этой связи, доводы стороны защиты о нарушении подсудности не основаны на законе.

При поступлении уголовного дела в суд в 2009 году, споры о подсудности не возникали, в связи с чем, доводы жалоб в этой части являются неправильными.

Нельзя признать обоснованными доводы жалоб о том, что новое обвинение ухудшает их положение, поскольку по существенным обстоятельствам и юридической квалификации оно не отличается от ранее предъявленного.

В соответствии со ст. 38 УПК РФ следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. Следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с настоящим Кодексом требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа, возбуждать уголовное дело в порядке, установленном настоящим Кодексом.

Постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ отменено надлежащим должностным лицом, а постановление прокурора области, не препятствовало проведению предварительного расследования.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что следователь имел право возбуждать уголовное дело и проводить по нему необходимые следственные действия, в связи с чем, доводы жалоб в этой части являются необоснованными.

Каких-либо конкретных обстоятельств, свидетельствующих о прямой или косвенной заинтересованности председательствующего судьи, в жалобах заявителя не содержится.

Указанные защитником факты были ему известны, что не исключало для него возможности заявить ходатайство об отводе судьи. Ни кто из других участников судебного разбирательства доводы защитника Шиятого не подтвердил, и, в связи с этим, судебная коллегия считает, что они не соответствуют действительности.

Отказ суда в удовлетворении отдельных ходатайств стороны защиты, а так же обращение в правоохранительные органы с заявлением проверить действия Соколова и дать им юридическую оценку, не свидетельствует о наличии законных оснований для отвода судьи и его заинтересованности в исходе по делу, а так же проявление им необъективности при принятии решения.

Постановления суда об отводе обжалуются сторонами одновременно с вынесенным по делу решением, как довод о незаконном составе суда, в этой части доводы жалобы не основаны на законе.

Нарушение УПК РФ, при изготовлении приговора, неправильном обращение к участнику процесса, о чем указывает защитник Шиятый в жалобе, имеют место, однако это не повлекло существенного нарушения охраняемых законом прав участников процесса, и не повлияло на выводы суда о виновности осужденных в совершенных преступлениях. По указанным защитником обстоятельствам судебная коллегия вынесла частное определение.

В ходе предварительного расследования Соколов в установленном законом порядке был ограничен судом при ознакомлении с материалами дела.

Из протокола судебного заседания следует, что Соколов и его защитники имели возможность знакомиться с материалами дела, суд это обсуждал, предлагал ознакомиться, однако Соколов отказался, в этой связи доводы жалобы являются необоснованными.

Согласно материалам дела, показаниям свидетелей, похищение ФИО14 имело место около 19 часов, подсудимые были задержаны около 20.20.

Из показаний ФИО14 следует, что по дороге осужденные останавливались, в лесу его долго избивали.

Осужденные задержаны недалеко от места обнаружения ФИО14, они пытались скрыться, на требования об остановке не реагировали и только после производства предупредительных выстрелов вынуждены были это сделать.

ФИО18 и свидетель ФИО47 осужденных опознали. В их автомашине обнаружено оружие.

Эти обстоятельства не оставляют сомнений в их причастности к преступлению, а их алиби и показания ФИО48 о том, что преступление совершили неизвестные лица, судом обоснованно отвергнуты.

В соответствии с ч. 1 ст. 45 УПК РФ, представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя могут быть адвокаты. Закон не содержит запрета на возможность представления интересов иным лицом не являющимся адвокатом. Признание ФИО14 представителем потерпевшего не противоречит действующему законодательству.

В соответствии с ч. 2 ст. 281 УПК РФ при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими показаний в случаях его тяжелой болезни, препятствующей явке в суд.

Из представленной в суд справки следует, что ФИО18 по состоянию здоровья не может участвовать в судебном заседании. Её состояние здоровья к моменту окончания судебного разбирательства, не изменилось и суд правильно пришел к выводу об оглашении данных ею в ходе предварительного расследования показаний. Судебная коллегия не усматривает оснований полагать, что принятым решением были допущены нарушения уголовно-процессуального закона и ст. 6 Конвенции. Сторона защиты не была лишена возможности оспорить показания ФИО14, ходатайствовать о проверке ее показаний с помощью других доказательств.

Психическое или физическое состояние потерпевшей ФИО14 судом проверено, сомнений в ее способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания у суда не возникло, таковых не возникает и у судебной коллегии.

Суд привел в приговоре содержание ранее данных ФИО14 показаний, проверил доводы стороны защиты об их критической оценке и обоснованно признал, что со слов сына ей известно, кто в отношении его совершил преступление. Показания ФИО14 судом признаны допустимыми, они согласуются с другими доказательствами по делу, с данной судом оценкой согласна и судебная коллегия.

Из показаний свидетелей, специалиста, медицинских документов следует, что физическое состояние ФИО14 ухудшилось после исчезновения сына в 2002 году, она это сильно переживала, неоднократно лечилась.

Органы предварительного расследования принимали исчерпывающие меры к установлению места нахождения ФИО14, который пропал в 2002 году при обстоятельствах, которые обосновано свидетельствовали о совершении в отношении его преступления. По данному факту было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ (убийство).

С учетом изложенного, в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, суд обоснованно пришел к выводу об оглашении ранее данных ФИО18 показаний и суд не усматривает, в этой связи, нарушений ст. 6 Конвенции. В ходе предварительного расследования с двумя подсудимыми были проведены очные ставки, сторона защиты имела возможность задать ФИО14 вопросы в судебном заседании 2001 года.

Согласно протоколу перед началом допроса у ФИО14 выяснялся вопрос о возможности участия его представителя, адвоката Медникова, но он отказался.

Доводы стороны защиты о применении к ФИО14 незаконных методов, судом проверялись и отвергнуты с приведением мотивов принятого решения. Из показаний следователя Тихонова, оперативных сотрудников УФСБ следует, что при допросе потерпевшего имела место инсценировка по заявлению и с согласия потерпевшего.

Суд проанализировал показания ФИО14, его показания о времени и месте похищения, количестве нападавших, их действиях при посадке в автомашину, подтверждаются показаниями свидетелей ФИО2, ФИО49. Показания потерпевшего о том, где к нему и какое насилие применялось, подтверждается показаниями сотрудников милиции ФИО50, обнаруживших ФИО14, а так же заключениями судебно-медицинских экспертиз.

Свидетели показали, что ФИО18 на дорогу выполз, он был сильно избит, весь в грязи. Не обнаружение в лесу точного места, где к нему применялось насилие, и где он был закопан, не ставит под сомнение достоверность его показаний.

Из показаний ФИО14 следует, что преступление в отношении его совершили осужденные, он подробно описал действия каждого из них. В лесном массиве его длительное время избивали, удары наносились с разных сторон.

Согласно заключению психиатрической экспертизы ФИО18, с учетом имевшихся заболеваний и наличия алкогольного опьянения, мог правильно воспринимать обстоятельства по делу и давать о них показания.

Показания свидетелей ФИО5 и ФИО20 о том, что ФИО18 выдумщик и фантазер является предположением и субъективной оценкой, которая, с учетом указанных выше обстоятельств, не свидетельствует о том, что в отношении ФИО14 преступление не совершалось.

С учетом изложенного, доводы стороны защиты о том, что к показаниям ФИО14 следовало относиться критически, являются необоснованными.

Сообщение ФИО18 своему представителю о том, что в отношении его сотрудниками УФСБ применено насилие, суд обсудил и правильно пришел к выводу о том, что его заявление было обусловлено опасением мести со стороны осужденных.

В судебном заседании суд осмотрел видеозапись протоколов допроса свидетелей ФИО2 и ФИО51 сомнений в том, что они такие показания давали, не имеется, так же как нет оснований полагать, что эти показания ФИО52 были подписаны. При таких обстоятельствах, оснований для назначения почерковедческой экспертизы не имелось, и суд обоснованно отказал в удовлетворении заявленного ходатайства.

Суд проверил доводы стороны защиты о том, в каком состоянии находились свидетели ФИО2 и ФИО53. Согласно заключению экспертов признаков психического расстройства у них не выявлено, в состоянии, исключающим их допрос, или невозможность правильно воспринимать обстоятельства для дела и давать о них показания, у них не выявлены.

ФИО54, ФИО2 и ФИО55 были ознакомлены с данными ими показаниями, замечаний и дополнений не имели, правильность данных показаний заверили собственными подписями, в связи с чем, доводы жалоб в этой части являются необоснованными.

Доводы стороны защиты о том, что к ФИО56 и ФИО2 перед допросом были применены недозволенные методы, основан на предположении и ни чем объективно не подтвержден. Беременность ФИО57 не исключала возможность ее допроса в качестве свидетеля. Наличие алкогольного опьянения у ФИО2 и ФИО58 при их допросе, ни чем не подтверждено, следователем это отрицается.

Суд исследовал все показания указанных выше свидетелей, в том числе и те, которые они дали в судебном заседании, при этом признал достоверными и заложил в основу только те из них, которые объективно подтверждаются другими доказательствами и не противоречат установленным судом обстоятельствам.

В судебном заседании ни кем из участников процесса не оспаривается, что свидетель ФИО59 находился с ФИО18 во время судебных разбирательств в 2001 году. По показаниям ФИО60 просьба исходила от потерпевшего, так как он опасался осужденных. О своих опасениях ФИО18 поделился с ФИО61, назвал ему, кто действительно совершил это преступление, объяснил причину изменения показаний в отношении осужденных, что не противоречит фактическим обстоятельствам по делу и другим доказательствам.

Опознание по видеозаписи является одним из видов опознания по фотографии, его проведение не противоречило УПК РСФСР.

Участвовавшие в проведении опознания и осмотра автомашины понятые, хотя и являются сотрудниками УВД, однако работали по трудовому договору, звания не имели, замещали должности, которые сами по себе не могут свидетельствовать о том, что они заинтересованы по делу или находятся в подчинении должностных лиц, проводивших следственные действия или производство предварительного расследование.

Согласно материалам дела осмотр автомашины был произведен на основании отдельного поручения следователя. Доводы защиты о том, что оно не могло быть изготовлено в указанные в жалобе сроки, основано на предположении. Кабинет следователя и территория, двор дома по ул. Симановского, 3 находятся в непосредственной близости друг от друга, что для жителей г. Костромы является общеизвестным фактом.

Суд привел в приговоре и дал оценку всем судебно-медицинским заключениям в отношении ФИО14, а так же показаниям экспертов. Вопреки доводам жалоб показания эксперта ФИО62 не опровергаются заключениями экспертиз и показаниями других экспертов, а их дополняют и уточняют.

Эксперт показала, что двусторонние переломы ребер грудной клетки у любого человека влекут нарушение целостности каркаса грудной клетки, они опасны для жизни, так как влекут формирование реберного клапана, который будет втягиваться при вдохе и выдохе, что с неизбежностью и закономерностью приводит к пневмотораксу, поэтому ФИО63 находится в прямой причинно-следственной связи с причинением тяжкого вреда здоровью.

Из показаний ФИО14, подтвержденных показаниями сотрудников милиции его обнаруживших, следует, что от места причинения телесных повреждений он полз, не падал.

Оценив в совокупности все исследованные в этой части доказательства, суд обоснованно пришел к выводу о том, что между причиненными ФИО14 телесными повреждениями и наступившими последствиями в виде пневмоторакса (тяжкого вреда здоровью), имеется прямая причинно-следственная связь.

Каких-либо сомнений о виновности осужденных в причинении ФИО14 тяжкого вреда здоровью суд не усмотрел, таковых не усматривает и судебная коллегия.

Из показаний потерпевшего, осужденных, свидетелей, следует, что у лиц похитивших ФИО14 имелось оружие, при задержании осужденных в автомашине обнаружено ружье «Сайга». Неправильное прочтение первой, плохо отпечатанной цифры номера оружия, не свидетельствует о том, что изъятое в ходе осмотра автомашины ружье, является иным, нежели тем, которое было представлено суду.

Не представление в суд иных предметов, на которые указали защитники в жалобах, изъятых при осмотре автомашины и при обыске в жилище Соколова, не свидетельствует о недостоверности представленного в суд оружия и не влияет на юридическую квалификацию их действий.

Не установление двух девушек, которых видели сотрудники милиции при обнаружении ФИО14 и которые, возможно, являлись очевидцами совершенного преступления, не может свидетельствовать о неполноте судебного следствия.

Необходимость в проверке иных версий, установление причастности к преступлению иных лиц, в соответствии со ст. 252 УПК РФ, в полномочия суда не входит.

Вопрос о том, при каких обстоятельствах в 2001 году ФИО14 были причинены телесные повреждения, с учетом предъявленного осужденным обвинения, не являлся и не мог являться предметом судебного разбирательства.

Юридическая квалификация действиям осужденных по п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 126 и п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ дана правильно.

Вопреки доводам жалоб, мотивы и цели совершенных преступлений судом выяснялись.

Суд правильно признал, что похищение имело место в связи необходимостью возвращения важных документов ранее похищенных при участии ФИО14, последний эти обстоятельства не отрицал, кроме того, они подтверждаются показаниями свидетелей ФИО64.

Под добровольным освобождением похищенного человека, по смыслу закона, понимается такое освобождение, которое не обусловлено невозможностью удерживать похищенного, либо выполнением или обещанием выполнить условия, явившиеся целью похищения.

Действия осужденных, по освобождению ФИО14, нельзя расценивать как "добровольные", так как такового небыло. Из показаний ФИО14 следует, что он был избит осужденными настолько, что они считали его мертвым, поэтому бросили в яму и закопали землей.

По смыслу закона, похищение человека является формальным составом преступления и считается оконченным с момента совершения преступных действий, захвата потерпевшего, поэтому причинение ему в дальнейшем, при удержании, тяжкого вреда здоровью образует самостоятельный состав преступления, а в целом действия виновных лиц квалифицируются по совокупности преступлений.

При квалификации действий осужденных суд допустил ошибку и не правильно квалифицировал их действия по уголовному закону в редакции 1996 года. На момент совершения преступления, предусмотренного п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ действовала редакция Федерального Закона РФ от 9 февраля 1999 года.

Поскольку суд квалифицировал действия осужденных по старому уголовному закону, приговор в этой части стороной обвинения не опротестован, данное преступление является тяжким, срок давности по которому, в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 78 УК РФ, истек 19 августа 2009 года, а осужденные вину не признавали, то в соответствии с ч. 8 ст. 302 УПК РФ они подлежали освобождению от наказания.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об изменении приговора и освобождении осужденных от наказания, за совершенное ими преступление, предусмотренное п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ.

При назначении осужденным срока наказания, судом учтены обстоятельства, как совершенного преступления, так и данные, характеризующие их личность.

Поскольку осужденным не вменялось покушение на убийство ФИО14, а в представлении не содержатся данные о том, какие именно обстоятельства, отрицательно характеризующие личность осужденных, судом не учтены, оснований для удовлетворения представления судебная коллегия не усматривает.

При определении срока наказания по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ, суд не в полной мере учел то, что с момента совершения преступления прошло 11 лет, осужденные не скрывались, за это время к какой-либо ответственности не привлекались, закончили учебные заведения, завели семьи, имеют малолетних детей, характеризуются в целом положительно, что, по убеждению судебной коллегии, существенно снижает степень общественной опасности совершенного преступления.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что назначенный осужденным срок наказания является чрезмерно суровым и приходит к выводу о смягчении наказания.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Свердловского районного суда г. Костромы от 9 августа 2010 года в отношении Батурина Николая Владимировича, Соколова Евгения Владимировича и Сурикова Алексея Евгеньевича изменить, в части осуждения их по п.п. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 126 УК РФ (в редакции ФЗ РФ от 1996 года)от назначенного каждому из них наказания в виде 8 лет лишения свободы - освободить за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, исключить назначение им наказанияпо правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ. В части их осуждения по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ всем осужденным смягчить назначенное наказание до 6 лет лишения свободы.

В остальном этот же приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных и их защитников, а так же кассационное представление прокурора - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: